Поэт Сергей Плышевский о вручении Золотой медали Франца Кафки

Сегодня хочу представить вам интервью с канадским поэтом Плышевским Сергеем. В этом году он был награжден золотой медалью Кафки, которую ему вручили в Праге.
Плышевский Сергей Юрьевич родился в Свердловске, в 1996 году он уехал в Канаду, где живет и по сей день. Пишет он со школьных лет, его книги стихов внесены в каталоги Британской библиотеки и библиотеки Конгресса США. Он является членом Международной Ассоциации писателей и публицистов APIA, вице-президент по Северной Америке.
Познакомилась с ним я совершенно случайно в Живом журнале, где мы стали читать блоги друг друга. В общем, прошу любить и жаловать.

Золотой медалью Кафки награждаются общественные и творческие деятели за вклад в культуру и искусство. Какие у вас были чувства когда вы узнали, что вы удостоились этой награды?

Я был очень тронут и просветлён, потому что эта награда — высокая честь в литературе и искусстве. Но у меня промелькнула мысль, что это какое-то недоразумение, потому что у Кафки есть определенная философия, к которой я не имею прямого отношения. То есть, по-простому, я бы менее удивился, если бы мне вручили награду имени Гашека или Чапека, к которым я значительно ближе по духу. Впрочем, мои сомнения рассеялись в Праге — мне объяснили, что совпадение филосфии творчества с Кафкой не играет принципиальной роли, то есть, не обязательно, что второй Кафка, если бы он существовал, стал бы главным претендентом на награду.

У вас есть еще какие-то награды за вашу литературную деятельность?

У меня еще есть серебряная корона вице-короля поэзии, врученная в Лондоне Риммой Казаковой в 2006 году. Есть разные грамоты и дипломы победителя международных конкурсов.

Вы пишите стихи и прозу еще со школьных лет, но это никогда не было вашей основной деятельностью. Как вам удалось донести свои произведения до широкого круга читателей, вы публиковались в каких-то журналах, газетах?

В моей литературной деятельности есть такой провал: я не предпринимаю действий для продвижения моих произведений в печать. Если что-то просят — даю или не даю, но чаще, все же, не даю, особенно на территорию бывшего Союза.

Исключениями явились журналы Акмэ и Дон, несколько антологий современной поэзии и тематических сборников литературных сообществ. Публикации в американских газетах тоже сделаны с подачи американских коллег, которым я не мог отказать и прислал стихи.

Наиболее широкое распространение мое творчество получило в изданиях APIA — Международной ассоциации писателей и публицистов со штаб-квартирой в Лондоне. Ассоциация издает свою газету, альманах и сборники золотого фонда, и я там присутствую. Наряду с такими именами, как Виктор Суворов, Владимир Кунин, Виктор Буковский и многие другие.

Мне понравился ваш рассказ «Интеграция в американскую культуру», в конце вы написали, что вы канадский поэт пишущий по-русски. Вы не считаете себя русским поэтом только потому что давно уже живете в Канаде?

— Главным образом потому, что мой образ мыслей отличается от русского человека. Жизнь в Канаде — следствие, а не причина. Я пишу не как русский человек не потому, что я живу в Канаде, а наоборот: я живу в Канаде потому, что я думаю иначе, чем русский человек.

Когда я уезжал в Канаду, я мало знал эту замечательную страну, просто руководствовался косвенными признаками, что это место подходит мне для жизни. Это уже потом я ее полюбил, узнав. Если бы можно было выбрать место для жизни, я бы выбрал, наверное, Гренландию или уж наверняка Англию, лучше которой ничего на свете не встречал. Но, опять-таки, список мест неполон, потому что я много где еще не был.

Почему вы отказываете в публикации ваших произведений в изданиях на территории бывшего Союза?

— Прежде всего из-за ханжества и безграмотности составителей/издательств. Было несколько случаев, когда меня «поправляли» с правильного на неправильное. Хорошо запомнился пример с поправочкой в названии стихотворения «Чито-Гврито», помните, песенку из «Мимино»? Пост-советскому редактору показалось, что правильнее будет «Чито-Брито». Я и ссылку на статью в энциклопедии ему прислал, и даже фотографию одесского ресторана «Чито-Гврито», а он даже не ответил и вроде бы даже обиделся, что его тыкают носом.
— Далее, меня очень не устраивает советская манера выборочно (или неполно) цитировать, манипулируя авторским смыслом в целях издателя (редактора, критика). Этот прием массово использовался в советском официальном образовании, в учебниках и хрестоматиях. Когда требовалось обгадить новаторскую поэтессу Зинаиду Гиппиус за ее неприятие революционных идей, пытались обгадить ее поэзию, цитировали ее стихотворение «Все вокруг», которое состояло из отрицательных эпитетов, но самая последняя строка «верю, все будет иначе», отбрасывалась и заменялась словами «и так далее».
— И, наконец, иногда мне предлагают участвовать в антологиях и демонстрируют образчики произведений, рядом с которыми я мог бы быть опубликован… Читаю эти образчики — и боюсь испачкаться.
— Есть, впрочем, некоторые исключения, для тех людей, в уровне порядочности и творчества которых я не сомневаюсь, таким людям не отказываю.

Чем по вашему мнению отличается образ мыслей русского человека и иностранца (канадца)?

Непростой вопрос, хотя можно попытаться набросать основные различия. Русский человек, как правило, стремится украсть, а не заработать. Столкнувшись с деловым предложением, он прежде всего ищет, в чем заключается подвох, хочет понять, как именно хотят его обмишулить. Его алгоритм действий отталкивается от недоверия. Русскому доставляет радость напакостить, сделать гадость, намусорить, убедившись, что на него не падет подозрение. Если поймают, отпираться будет до конца. В основе русской модели поведения лежит зависть. Самый небогатый человек будет тратить последние деньги на модную и престижную одежду, машину, шмотки, отказывая себе в необходимом лечении, питании, отдыхе. Как еще отмечал А.К.Толстой «А еще мы терпеливы — этим нечего гордиться». Русский пренебрежительно относится к здоровью и смерти. Он не считает, что смерть — часть жизни, а воспринимает ее как трагедию. Русский человек враждебен государству и порядку. Он считает за честь и успех обойти закон, а не безусловно выполнять его «потому, что так положено». Для русского государство — противник, а не союзник. Русский мысленно ставит себя выше иностранцев, проклинает «америкосов» и всех буржуев заодно, но по какой-то причине подобострастно старается им услужить, если придется. Русский считает, что надо любить Россию, но почему-то критикует американцев, за то, что они любят Америку, а не Россию. Русский, как правило, расист. Русский очень мнителен, для него важен вопрос престижа и то, что о нем думают окружающие. В некоторой степени это неплохо, т.е. русская девушка умело скрывает кривые ноги брюками, а буржуйской девушке на то, как она выглядит, совершенно наплевать. Истина находится где-то посередине. Русские славятся «широтой души», меньшей щепетильностью и меркантильностью, но глубинный (неосознанный) источник этого — не считаться со стоимостью жизни и успеха. А еще — они пьют так, как никто:)

Русским свойственны не только отрицательные, но и положительные качества. Острота ума, способность находить выход из сложнейших ситуаций, умение мыслить нестандартно. Широта образования обычно гораздо больше, чем у иностранца, но глубина гораздо меньше. Живучесть и изобретательность в сочетании с мотивами зависти, ненависти и пренебрежения собственной жизнью, делают русских страшными противниками.

Как обычно у вас происходит процесс написания стихов или прозы?

Проза обычно долго-долго созревает в мыслях, а потом выливается на бумагу.

Стихи — приходит первая строчка. А потом все идет по наитию, и срабатывает какое-то чувство поставить точку после сильного образа. Чисто технические перебирания вариантов рифм или стихов присутствуют, но не занимают много времени, большое внимание отвожу фонетике (звучанию), допускаю приблизительные рифмы, избегаю банальностей и грамматических конструкций.

Как вас встретила Прага, когда вы приезжали за золотой медалью Кафки?

Прага встретила приветливо. Просторный аэропорт, никаких проблем с багажом, банкомат в зале прилета, билеты на городской транспорт прямо перед выходом. Приличная публика, не толкается, в автобус заходит по очереди, отличное и понятное метро. От метро до отеля надо было минут 10 пройти пешком по старым запутанным уличкам, но мы были к этому готовы и имели подробную распечатку маршрута. Ориентировались все же «по солнцу», потому что, как оказалось, некоторые улицы проходили сквозь дома, из арочки в арочку, а мы их и за улицы не считали сначала. Много брусчатки, и это красиво, но идти по ней надо осторожно, а катить чемоданы на колесиках не очень приятно. Отель «Метаморфис» обрадовал на все сто. В самом центре, вежливая обслуга, приличный английский. Там было время заезда с 3 часов, но я, когда бронировал по интернету, написал им, что еду получать медаль Кафки, что церемония в 2 часа, и мне с дороги надо бы переодеться и привести себя в порядок. И нас любезно впустили в 10.30, отнесли багаж наверх и выдали гладильную доску. Завтрак в отеле тоже был отличный, а когда мы уезжали рано утром и не успевали позавтракать, нам предложили завернуть завтрак с собой.

Вообще в Праге было очень красиво, такой концентрации и обилия узких улочек и лепнины я ранее не встречал, окружающие вели себя очень мило, все объясняли и показывали. Хорошо работали метро и трамвай. Мы бродили, задрав головы, смотрели на крыши домов с самыми невероятными скульптурными ансамблями. Единственный упрек, который я бы мог бросить городу – непрозрачный воздух. Смог или дымка, хотя не было очень жарко или влажно. И когда мы смотрели с Градчан на город, то центр просматривался мутно, а Вышеград только угадывался. Еще было понятно, что в Праге велико расслоение населения по доходу и по статусу проживания. По количеству уличных зазывал, вслушивающихся в разговор прохожих, с целью определить, на каком языке они говорят, и заговорить, их заманивая, на этом же языке, Прага приближается к Стамбулу. Разница в ценах между туристическими и чешскими заведениями была многократной, гораздо выше, чем в городах американского континента. Покидали Прагу с сожалением, что пробыли всего три дня. Но с твердым желанием еще когда-нибудь вернуться.

Расскажите о самой церемонии награждения. Кто вручал вам награду?

Вручение происходило в доме-музее Кафки, примыкающем к центральной площади, вручал академик Мирослав Кливар, председатель Европейской Унии Искусств. Высокий, старенький уже, но крепкий и живомыслящий, он прилично говорил по-русски еще с советских времён. На вопросы об оккупации Чехии русскими заметил с иронией, что оккупация происходит именно теперь, когда множество русских понаехало.

Знаю, что в Праге живет немало русских писателей, а как с этим в Канаде? Существуют какие-то общества?

В Канаде есть русские писатели и поэты, и с некоторыми мы общаемся. С некоторыми — дружим. С Бахытом Кенжеевым, с Татьяной Калашниковой, Алексеем Акуловичем, Александром Буршем, Ладой Миллер. Но вообще русские люди за границей не притягиваются друг к другу, а отталкиваются. Есть несколько североамериканских литературных обществ, и Канада к ним относится, но я состою в APIA — Международной ассоциации писателей и публицистов.

Произведения каких писателей вы читаете, уважаете, любите?

Мое отношение к литературе… она должна быть Художественной. А именно это свойство все сильнее тускнеет в современной русской литературе. Авторы, которые хорошо пишут (Пелевин, Улицкая) скатываются в заумь и в негатив-чернуху, авторы, которые пишут коряво — их и читать невозможно.

С детства и молодости люблю всех трех Толстых, Блока, Сельвинского, Пастернака, Лавренёва, Конецкого, Сашу Черного, Агнивцева, Ходасевича, публицистику Цветаевой, Сологуба, с удовольствием читаю Гашека, Нушича и английского ветеринара Хэрриота. В поэзии Серебряного века прилично разбираюсь и многое знаю. Но мое чтение носит эпизодический характер — когда читаешь других, самому писать трудно, а ведь поэзия — мгновенный жанр, она требует нескольких десятков минут, зато почти каждый день.

После того как в 1996 году вы уехали в Канаду вы бывали в России? Не скучаете?

После 96 года я бывал в бывшем Союзе только по необходимости. На похороны, на регистрацию собственного брака, в 96-98 годах по остававшемуся у меня там бизнесу.
Тянет туда? Не очень. Тянет повидать близких людей, или сходить за грибами в лес, который я помню с детства. Не могу себе представить, чтобы я потратил 2 недели своего отпуска на полет в Россию, а не в места, в которых я никогда не был: в Южную Америку, Австралию или Антарктиду.

Я никогда не скучаю. Я самодостаточен. Я могу подолгу находиться безо всякого общества.

Если бы можно было что-то изменить в своей жизни, вы бы что-то поменяли?

Изменить что-либо в своей жизни — тут есть три категории.

1. Изменить что-то, что не зависит от меня. Например, родиться в другое время. Каковы будут будущие времена — я не знаю, и не могу мотивированно хотеть родиться в будущем. Времена прошлые? Может быть, в Древнем Риме? Да, пожалуй, с удовольствием был бы римским патрицием и ходил в термы Каракаллы.

2. Изменить что-либо, произошедшее в моей жизни на самом деле, если бы я знал последствия того или иного решения. Женился бы на другой, или обратился к доктору раньше? Вполне может быть.

3. Изменить что-либо прямо сейчас, пока есть еще время?
Начать летать, танцевать, играть в теннис, вышивать крестиком, прочитать все стихи Бальмонта? Ведь почему-то же я этого не делаю. Имеет ли смысл данная жизнь? Если душа в каком-то виде существует и ее качества зависят от того, как проживет свой срок ее физическая оболочка, может быть, да. Доказательств/свидетельств этому я не получил. Это не значит, что души не существует, но если я не регистрирую ее присутствия, зачем оно мне? Если души не существует, то тем более бессмысленно что-то менять/делать, кроме того, что может принести удовольствие/счастье. К этому разряду относятся доброта, щедрость и прочий альтруизм. Да, можно помочь-выручить-научить-пожертвовать, чтобы почувствовать себя лучше.

Поэтому я люблю путешествовать, экспериментировать с приготовлением пищи, т.е. получать положительные эмоции. Я люблю все планировать и рассчитывать, а еще мне нравится летать.

У вас есть мечта?

Мечта? Пожалуй. Покой и абсолютная тишина. Чтобы никто не мешал (писать). Это ТАК недостижимо…

Вы верующий человек?

Я абсолютно неверующий человек. Вопрос веры, как конъюнктуры, меня вообще бесит. Как, например, все бывшие убежденные коммунисты навесили на себя крестов и стали «сближаться» с церковью. Церковь и вера (бог) совершенно не одно и то же. Чистосердечно святых людей исключительно мало, но они есть. Я считаю, что истинная вера удел очень немногих и часто граничит с душевным расстройством. Церковь должна стоять отдельно от государства. Любого. Канадского. Мусульманского. Еврейского. Я ненавижу режимы, руководствующиеся в политике (внутренней и внешней) религиозными или идеологическими принципами. В такие страны предпочитаю не ездить, и с их жителями ничего общего не иметь. В идеологической части это относилось и к бывшему СССР. И это являлось одной из главных причин моего уезда оттуда.

Вы верите в судьбу и в то, что всё происходящее неизбежно или считаете, что человек сам творец своей жизни?

В судьбу я верю как в случай, как в статистику. Как в совпадение событий. Творец своей жизни? Да. В большинстве случаев. Если не мешают обстоятельства. Например, если ты плохо видишь, не сможешь стать летчиком.

Что вы можете простить человеку, а что нет?

Простить человеку могу многое, но не бессмысленную жестокость, апломб и лицемерие. Многие пороки могу понять. Да и сам небезгрешен. Порой бывает стыдно, что не промолчал, не отказался, не дочувствовал…

Какие у вас планы на ближайшее будущее?

В планах на ближайшее будущее еще одна книга стихов.

Желаю вам творческих успехов и побольше наград за ваш вклад в литературу.

—
Похожие темы:
Сергей Плышевский — стихи
День русской поэзии в Праге
Всё началось с мечты